Как «работают» протестные движения в Кыргызстане?

Бишкек. 14 августа. КирТАГ – Кыргызстан – страна неспокойная, которую постоянно сотрясают бурные протесты разных масштабов, преследующие самые разнообразные цели – от свержения власти до отставка сельского акима.

Кыргызская оппозиция постоянно меняется в своем составе, но активность от этого не меняется.

Ученые-политологи задаются вопросом: как работают протестные движения в Кыргызстане? Кем раздувается пожар и кто его поддерживает?

«Уникальными для кыргызстанской политики, по мнению ученых, выступают две силы – аксакалы и ОБОН («отряд баб особого назначения»). И уважаемые старики, и рассерженные пожилые женщины «выросли» из традиционных сфер своей деятельности (род и семья) и превратились в активных агентов борьбы – и неважно, за и против чего они выступают. Важно другое: источником силы для них остается «традиция», придающая аксакалам авторитет, а боевитых женщин клеймящая как «неприличных» и «бесстыжих». Впрочем, этот конфликт как раз и создает для протестов обоюдоострое оружие: сначала степенные аксакалы говорят свое веское слово, а потом в бой вступает ОБОН.

На празднике нужна седая борода

Что касается аксакалов, то до русского завоевания именно они разрешали споры и конфликты между лицами и целыми родами. Российская империя активно интегрировала «уважаемых стариков» в свою иерархию – должность аксакала стала выборной, и на них нередко возлагали задачи сбора налогов. После получения независимости республики Центральной Азии пытаются возродить традиционные формы, прежде всего суды, для мирного разрешения споров. Но по факту главная обязанность аксакалов сейчас – сидеть в своих чапанах (халатах с золотым шитьем) и войлочных колпаках на праздниках (от свадьбы до похорон), подтверждая своим присутствием, что происходит нечто важное и социально приемлемое. Сложно себе представить без аксакалов и Навруз, и День Победы (День Ветеранов). На праздниках к ним подходят за благословением (бата), их присутствие – телесное воплощение «правильного» порядка, им даже не нужно ничего говорить – достаточно выглядеть солидно и благообразно. Сакал тойдо керек — на празднике нужна седая борода, говорит киргизская пословица.

Но верность традициям – слишком лакомый кусок, чтобы отдавать его только старикам. Белые войлочные колпаки, которые еще десять лет назад носили только аксакалы, все чаще надевают представители молодежных движений (вроде «Кырк Чоро») и предприимчивые политики.

Впрочем, даже присвоив себе колпаки, политики все равно нуждались в аксакалах. Присутствие «седобородых» на их митингах, как и на праздниках, призвано вызвать уважение и доказать верность народным традициям.

Церемонии такого взаимного призвания широко освещаются в СМИ, особенно по телевидению. От аксакалов обычно требуется просто присутствовать, но иногда их просят и прочесть речь в защиту властей (реже – кандидатов из оппозиции). Старики говорят притчами и поговорками, апеллируя к ценностям общественной гармонии (ынтымак) и мира (тынчтык), благословляя политиков продолжать свою службу во благо народа.

Но публичные мероприятия они используют и для себя, для повышения своей значимости для общества. «Без нас мира не будет, а молодежь продолжит бузить», как будто говорят они. Такие «спектакли» позволяют старикам получить статус аксакала (ни возраст, ни седая борода автоматически его не дают), а потом конвертировать этот статус в ощутимые материальные блага. Кстати, когда аксакалы выступают в поддержку оппозиционных политиков, они обычно подчеркивают личную связь, называя их своими «дорогими детьми», которые уважают своих родителей и делают хорошие вещи для народа.

ОБОН как женсовет

Женского аналога фигуры аксакала, обязательной гостьи на всех праздниках и публичных мероприятиях, не существует. По контрасту с советской системой, активно подталкивавшей женщин к участию в общественно-политической жизни, сейчас их стирают из публичного пространства. Политика стала почти исключительно мужским делом, отмечают ученые. Даже статую Свободы в Бишкеке (крылатую женскую фигуру) в 2011 году заменили на воина Манаса. В общем, место для активных действий женщины – дом и семья (согласно традиции, как ее понимают).

Поэтому феномен ОБОН поражает: женщин мало в парламенте, но много на улице – они участвуют в демонстрациях и митингах, маршируют, кричат лозунги. В западных странах это нормальная часть демократического процесса, однако в кыргызстанских СМИ такое поведение освещается негативно. Акцент ставится на агрессивности женщин, их криках, ругани и драках с оппонентами. Отсюда взялась и сама кличка ОБОН («отряд баб особого назначения», по аналогии с ОМОН, «отрядом милиции особого назначения». – Прим. «Ферганы»), впервые получившая популярность в ходе протестов «тюльпановой революции».

Госслужащие и представители НКО, опрошенные учеными, дружно отказывали женщинам ОБОН в самостоятельности: они якобы бедны, уязвимы, и их услуги покупают политики, остающиеся в тени. Отчасти это так: бизнесмены и политики, нанимавшие ОБОН после 2005 года, имели доступ к спискам участвовавших в других протестах. Такие списки даже хранятся в офисах партий. Другие наниматели решали свои задачи, покупая данные по уязвимым слоям населения в администрациях сел и муниципалитетов.

Однако сами женщины далеко не так просты – и отказываются быть пешками:

«Наши женщины живут очень тяжело. У них меньше возможностей, чем у мужчин. Некоторые не знают, куда девать свои лидерские качества. Местные власти должны понять их, учить их, помогать. Но вместо этого их называют ОБОН… Активные и умные женщины… просят меня о помощи… Многие коллеги считают меня обоновкой, но я просто помогаю активным женщинам выражать мнение, требовать от властей то, в чем они нуждаются» (Айтолкун, 42 года). То есть ОБОН оказывается единственно доступным (после распада советских социальных конструкций) средством политической активности для женщин. Многие говорят это открытым текстом: «Наша администрация называет меня ОБОНом, потому что я очень активная, я не могу быть равнодушной. Если мы не будем требовать, наши власти ничего не сделают. Они хотят, чтобы мы были глупыми, пассивными и не создавали проблем. Но мы не мутим воду, мы просто просим, чтобы они выполняли свою работу… В глазах властей ОБОН – это все, кто знает свои права».

За успешные действия в формате ОБОН некоторые женщины вытребовали от своих покровителей не просто деньги, а руководящие должности в детских садах, школах, НКО и даже поселковых и муниципальных администрациях. Кто-то смог получить участок земли. Смотря на эти достижения, другие женщины начали копировать агрессивный стиль поведения ОБОНа, видя, что это приносит успех. И они оказываются в ловушке: если они не будут «мутить воду» и требовать защиты своих прав и помощи от государства, их не услышат. Когда же они начинают мутить воду, их слышат, но одновременно обесценивают как субъектов политики, – это «просто продажные агрессивные женщины».

Хитрая традиция

В киргизском обществе, уверены ученые, и женщины, и аксакалы по правилам традиции должны оставаться вне политики. Агрессивное поведение, преследование своих целей, циничное прислуживание политиканам – не для них. Но парадоксально, что взрослые мужчины (бизнесмены, политики, госслужащие) зависят от этих двух групп, реализуя игры за власть их руками. Аксакалы придают им легитимность с помощью своего авторитета, а женщины (ОБОН) выполняют необходимую грязную работу – прогонять конкурентов, оскорблять их, дискредитировать.